Во дворе мальчишки продавали бисерные фенечеки и ещё что-то столь же мило-бесполезное… среди бесполезного стояли четыре или паять маленьких бюстика Хесуса Мальверде… если я правильно считал иконографию… сеньор посмотрите — на ладошке одного из коммерсантов шевелилось переливаясь всеми цветами радуги что-то бисерное и явно живое… решив откупиться от наваждения отдал детям всю мелочь из карманов и поспешил к метро.
Боже, благодарю Тебя, что ты сделал меня не таким как другие люди, но как-же это временами трудно: я недостаточно хорош, чтобы быть вором, пастухом или прелюбодеем, недостаточно плох чтобы быть овечкой из стада или ментом, сторожем стада.
сидел на лавочке ждал даму с которой собирался снять несколько визуальный образов, перед скамейкой по самому солнцепеку, лева на право пробежала белка неся в зубах неспелый плод смоквы, откуда в жаркой, но все-же Москве, плод неспелой любви? через несколько минут белка пробежала обратно и потом опять слева на право переслала огромную зеленую инжирину. Дама опаздывала, новости в телефоне кончились, я встал со скамейки выключил свет и свернул видимый мир в точку.
некуда скрыться между простых людей и городских сумасшедших, каждый из них безвреден, а имя им легион, и когда их сознание поднимается от половых органов к голове солнце скрывается из виду и черные тени носятся в между небом и троллейбусными рогами.
