Мотылек, так называемый мотылек, так было написано на визитке «Т.Н. Мотылек», на деле был довольно стремного вида, волосатой летучей мышью, наделенной многими прилагательными о которых лучше не думать. У меня с мотыльком был утомительный договор о взаимной силовой помощи. В этот раз вышел конфликт с диким, слово «дикий» обозначает не дикий нрав и клыки-когти, и не уличную репутацию, а альтернативу одомашненной и ухоженности… у мотылька возник конфликт с диким хомяком. И будь ты хоть тысячу раз воплощением ужаса ночи маленькие когти не были предназначены для разорения подземных кладовых. И вот эта мышь, ой прошу пушения, мотылек, подсвечивала мне лазерной указкой куда-то под корни деревьев, а я хищник, разрывал своими мощными передними лапами предполагаемое место тайника, в надежде найти залежи зерна, и находил. Самое унизительное во всем этом, было то, что мне запрещено было хомяка есть, он должен был сполна вкусить отчаянья от разорения тайников. Нельзя было есть и других хомяков, потому что они могли быть родственниками, или похожими на родственников, или провокацией того самого дикого хомяка, который потирая лапки вещал бы после из всех утюгов, что обещанная гуманитарная катастрофа неожиданно превратилась в кровавую баню и у Мотылька нет чести. Белки смеялись в ветвях, на хомяках лежало табу, а где-то ежик делал свой первый шаг в туман и вечность.