Размышлял об идентичности, потом глубже о том, что останется во мне после всего… о том, что является неотделимым… У птицы нельзя отнять ее птичью суть, у жабы жабью природу и бородавки, наверное … человека во мне, и сейчас, недостаточно, не полный комплект… внутри мелового круга, в котором я заперт, что является неотделимым свойством меня?

Все, что я имею, навязано обществом, подсказано ангелами, результат обучения, результат работы… и только моя тотальная дисграфия всегда была со мной, ничего не ожидая, получая только проклятия, как реликтовое излучение, как поцелуй Бога… Если у меня когда-нибудь будет свой герб, то девизом на нем будет что-то типа: «парокплохаужаснаунижаниязхамататаисплатапур»

20 лет назад, в своей первой творческой биографии, которая лишила меня творчески-биографической невинности от третьего лица… в этой биографии я написал: «своей дисграфией боролся с кровавым коммунистическим режимом». Тогда я посчитал это хорошей шуткой, шелком по носу тем кому моя реальная творческая биография была нестерпима и отвратительна своими корнями в Советском Союзе… кураторы видели в этом, возможно, кровавой чистоты исток моего творчества … сейчас я бы забыл эту выставку, если бы не боевая дисграфия в моей биографии.