разговаривая с гуманитарием о красоте. в какой-то момент сказал, что красоту, несомненно, описывает математика, и причем не очень сложная. нет в красоте никакой тайны… с гуманитарием с лучилась истерика и брызжа слюной он мне начал вещать что-то о непознанном, душе, гиене огненной и зачем-то соцреализме… а начался наш разговор с того, что этот-же гуманитарий, как гвоздь, забивал в мою голову идею, что все вокруг подчиняется золотому сечению, временами путая его с рядом фибаначи, что для таких как он простительно.