Метка: мои стихи

Ища тропинки на Закат,
Пространством тесным Гневных Врат
Я бодро прохожу.
Уильям Блейк

действительно ли я не в себе,
или так только кажется?

сегодня небеса закрыты, санитарный день.
обработка хлоркой. свет твой, требуй его!
но кто-то с вилами у входа, и не пускает,
собирает навоз, оставляя пурпурные царапины,
на небесной тверди. говорит — я вижу будущее,
выбирали корову, вчера был кастинг,
в следующем эоне держать землю,
такого Бог, в странном мире полном
боли лжи и жестокости, ещё не видел,
удерживая на рогах то что невыносимо.

все небо было мясом

я невидимка, меня не существует.
вилы чиркают по небесной тверди.
оставь себе свет — ты его заслужил,
земля заключила сделку с матерью,
в новом мире он ей больше не нужен.
можешь участвовать в шоу пауков
со своей Шелоб

десять волосатых, мух в колодце
досуха доили, погибли на работе.
большая потеря для коллектива.
властелин колодца, палец в дырку
для жертвенного быка, для счастья,
засунул, а вытащить не смог.
чайные пакетики, чайные пакетики.
пока бежишь по дну колодца, чтобы
завтра не наступило, поднимается
в небо черный дым. смотрит в себя
колодец, пока ему сладко,
пока кто-то бежит по дну,
пока жертвенного быка
чаем почуют.

Темная майка,
серые брюки,
без маски,
с пластиковым
пакетом на голове,
стою один,
напротив выхода.

я поставила ей лайк,
чтобы она знала,
как я ее ненавижу…

это наверное круче
чем многозначительно молчать…
чем быть холодно вежливым…
представьте как хищное сердце
тянет фибры души, числом семь
или девять, к случайной жертве,
а может совсем не случайной
и совсем не жертве.

Давайте залюбим,
забьем в землю по пояс,
предоставим пыльный мешок
во временное пользование,
под маленький процент,
под обязательства посетить
курсы плотоядной любви и развития
гибкости щупалец сердца…

для таких целей надо иметь банку с пауками имени Ф.М. Достоевского, и прежде чем опрокинуть кому ни будь на голову, банку надо крепко потрясти… а если добрый челоывек попытается уклониться спросить у него так сурово: ты что русскую классику не любишь?

В пустыне нашего сообщества
каждый строит забор,
для распознавания свой чужой,
и проходя через это кладбище
можно ливером почувствовать,
как дурные с косами по бокам стоят.

мы точили медный зуб,
много нас а он один,
древний демон встал с постели,
а потом опять упал.
нашу считалку не задушишь
не убьешь, как зубную пасту
в тюбик не вернешь:
выходи тебе водить!

Съешь же ещё этих мягких французских булочек да выпей чаю,
Накажи этих нахальных самочек, да поиграй с отрубленными головами.

в чащах юга строили космопорт;
теперь там сексуальный бакен подмигивает:
— то был фальшивый экземпляр!

я пришел к тебе ночью с теркой для сыра,
но ты отказала, я знал что это такая игра,
и стер твою левую руку до локтя. не плачь,
детка. Скоро вернусь с мясорубкой,
отсчитывай врекмя от часа быка, или от
настоечной таблицы в телевизоре. но
если долго смотреть в эту бездну, видно
хаотичное переплетении стропил и канатов,
арматуру, удерживающую тебя открытой.
после первой близости, до самого финала,
и дальше, через дыру в потолке,
к узору под закрытыми веками.

надоедливая муха в январе,
в янтаре, с арбузной коркой
во рту, уходи прочь, уходи в
темноту, туда откуда только
живало и скрежет любовный