31 марта в Серпухове состотися встреча со мной, Стасом Шакарвисом автором выставки «Изнанка вечного огня».

Начало встречи в 14 часов

На встрече будут печеньки и вино, так-же покажу работы не вошедшие в экспозицию.

Музей забоялся названия «Изнанка вечного огня» и назвал все это как-то иначе … на выставке будут представленны две серии «изнанка вечного огня» и фрагмент из «поиск невидимой уточки», который так-же во избежание эксцесов навали «фуга»… если вы мне понравитесь расскажу что за невидимая уточка и почему ее надо искать.

Я бы не хотел видеть на этом мероприятии фотографов.

Как добраться из Москвы общественным транспортом: спрашивайте гугл или яндекс, мне показался удобным српособ: автобусом из Москвы до остановки «земляной мост» после 10-15 минут пешком вперед по ходу аватобуса, по очевидному маршруту опять таки смотреть карты. От железнодорожного вокзала надо ехать на местном автобусе.

==
событие во вконтакте и facebook

Дальше идет довольно длинный текст для тех кто меня не знает:

Изнанка вечного огня

Советская, детская сказка: «огонь, вода и медные трубы». Огонь и вода в ней были вполне реальными, по крайней мере, в рамках ткани сказочного повествования, а вот медные трубы метафорой. Это я сейчас знаю слово метафора. Ребенок, обладая непосредственностью и невинностью, воспринимает медные трубы как третью ортогональную субстанцию… если это не «совсем тупой ребенок». Медные трубы — некая мнимая, надмирная конструкция, что-то типа той самой «лопы» антиподом которой является «антилопа».

Я хочу погрузить зрителя в такую же мысленную пустоту-полноту, какая была доступна в детстве, позволить ему самому понять, что такое вечный огонь, почему он живет в медных трубах, и какова его изнанка.

Или если отбросить детскую непосредственность, сказки, медные трубы и сказать просто: в своих работах я пытаюсь прикоснуться к тому, что перпендикулярно всему, но при этом недостаточно эфемерно чтобы быть галлюцинацией.

Моя техника

Я снимаю самодельной и старинной оптикой, используя «несоврешенноство» оптической конструкции как художественный прием (Lens base art). «Спецэффекты» которые вы видите, обусловленны оптическим рисунком, но с другой стороны это не столько работа «волшебной линзы» сколько моя внутренняя работа. (Неразрешимая дилемма? А кому сейчас легко!) Да ещё я снимаю на пленку, но в 21 веке подавляющим большинством это воспринмается как легкое юродствование, что-то на грантице приличия, приблизительно так-же взросные говорят что в детсте стреляли из рогатки, ну или жили во фруктовом саду на груше а потом спрашивают «ну что, счет пополам»… проблема в том, что сейчас эти взрослые не стреляют из рогаток, они копят деньги. К сожалению, в массовом сознании (через которое мои работы прорываются с кровью) пленка добавляет какие-то смыслы которые я не хотел привносить в свои работы. Так что нет, я вам не говорил, что снимаю на пленку. Да и вообще вам не стоит думать о технике, в которой я работаю, такое думание грех, уводящий от восприятия самой работы.

Пикториализм.

На заре становления фотография боролась за свое место в мире, ей очень хотелось быть искусством, под искусством она понимала живопись и графику. Пикториализм стал одним из инструментов в этой борьбе. Фотография победила, её признали искусством. Я не пикториалист, несмотря на то, что мои работы могут быть похожи на работы пикториалистов по форме. Меня не интересует художественная составляющая, я не иду от живописи, как «фотографы древности». Я иду от восприятия, от импрессии, пытаюсь показать мир каким он мог бы быть, показать свою радость и боль, передать те чувства, для которых в нашем словаре нет слов.

Мистический реализм

Меня вдохновляет фольклор и философия, больше чем изобразительное искусство и фотография. Но когда какой-нибудь умник, умник в хорошем смысле, спрашивает, а как вы относитесь к некому [поэту или философу] я, как правило, впадаю в ступор. Собственно для того я и фотографирую, чтобы не говорить, чтобы не использовать слова. Практика моего верования состоит в том, что между словами можно найти много интересного; найти не в словах, а между. Это как подлёдный лов, лед это язык с его синтаксисом, а черная лунка это то откуда при сноровке можно достать рыбку, но лунка не является льдом.

Моя техника находится не в предметном мире, это что-то живущее за молчанием, что-то такое, что всегда с человеком и в то же время далеко от него. Нет словаря, чтобы об этом говорить значит и говорить не будем.